Адъютанты любви

Мда, похоже, у "вечно живого" все время были сомнительные протеже.

_________________

В 1886 году молодой великий князь Николай Михайлович, в будущем известный ученый-историк и председатель Русского исторического общества, встретил в Париже внучку Людовика-Филиппа, юную принцессу Амалию и влюбился. Он написал родителям в Петербург, что хочет жениться на прекрасной Амалии и просит разрешения на брак.
Великий князь Михаил Николаевич, получив письмо сына, с возмущением воскликнул: "Император Николай I перевернется в гробу, если его внук женится на католичке!".
Его супруга, великая княгиня Ольга Федоровна на это заметила, что Николай I вероятно так часто переворачивается в гробу, что лишний раз уже не имеет значения.

_________________

В 1851 году прославленный адмирал Михаил Петрович Лазарев, командующий Черноморским флотом, прибыл с докладом в Петербург. Император Николай I принял адмирала милостиво и остался докладом очень доволен. Под руководством Лазарева Черноморский флот становился одним из сильнейших в мире. В знак благодарности Николай обнял старого адмирала и растроганно произнес: "Старик, останься у меня обедать!".
"Не могу, государь, - отвечал Михаил Петрович. - Я дал слово обедать сегодня у моего старинного друга, " - и Лазарев назвал имя человека, бывшего в опале. Потом взглянул на часы и откланялся.
Николай I онемел от удивления. Зашедший в кабинет к императору шеф жандармов князь Орлов, застал его в состоянии крайнего замешательства.
"Представь себе", - сказал Николай Орлову, - в России есть человек, который не захотел со мною отобедать!".

_________________

В 1871 году отставной штабс-капитан 1-й артиллерийской бригады барон Борис Александрович Фитингоф-Шель, известный петербургский композитор-дилетант, сочинил оперу "Демон". Готовое творенье барон охотно демонстрировал своим знакомым, в том числе, и профессиональным композиторам. В злосчастный для Фитингофа день партитура оперы попала в руки Антону Григорьевичу Рубинштейну. Маэстро внимательно ее прочел, возникшие в памяти бессмертные строки Лермонтова пробудили его вдохновение, и Рубинштейну страстно захотелось переписать оперу по-своему. Нимало не смущаясь, он объявил, что напишет оперу на тот же сюжет и с тем же названием.
И написал. Не прошло и года, как в дирекцию императорских театров было представлено сразу две оперы "Демон". Петербургские острословы гадали, кто же победит: "Демон Борисович" или "Демон Антонович"? Дирекция поступила мудро, стараясь не обидеть никого: обе оперы были приняты к постановке, но во избежание путаницы оперу Фитингофа переименовали в "Тамару". "Тамара" конкуренции с рубинштейновским "Демоном" не выдержала и после нескольких представлений тихо канула в Лету. Барон Фитингоф не на шутку рассорился с Рубинштейном, пенял ему на украденный замысел и горько сетовал на судьбу. Не плачь, дитя, не плачь напрасно!

_________________

Не Николай прям а волчок какой-то.

_________________
Не дождетесь!!
Клипы АЛ http://oshyl.mylivepage.ru/file/index
Голимый постмодернист
На берегу реки сидел пьяный Змей Горыныч и пел хором.

Ботаник Иоганн Сигизбек, получивший пост академика по протекции личного лейб-медика императрицы Елизаветы Лестока, с декабря 1741 года стал заведовать "академическим огородом" на Аптекарском острове и много преуспел в деле классификации растений. К "огороду" Сигизбек относился ревностно, старался украсить его новыми диковинными растениями, а вот талантом ученого академик, увы, не обладал. Этот прискорбный факт не помешал Сигизбеку сочинить "ученый труд", названный им "Ботанософия". В нем Сигизбек с большим апломбом выступил против учения Карла Линнея о существовании пола у растений. Сигизбек заключил, что учение Линнея неверно, потому что, по мнению академика, Бог никогда бы не допустил в растительном царстве подобной безнравственности. Столь нецеломудренную систему перед неокрепшим юношеством излагать нельзя! - настаивал академик.
Линней всерьез обиделся на Сигизбека, которого держал за коллегу и единомышленника, и решил отомстить. Вскоре в Петербург из Швеции прибыл пакет с семенами нового неизвестного растения. Обрадованный Сигизбек прочел на пакете название "Cuculus ingratus" (что в переводе на русский означает "Кукушка неблагодарная") и поспешил высеять семена на своем "огороде". Он с нетерпением ожидал появления всходов, предвкушая увидеть нечто необыкновенное. Когда семена взошли, оказалось, что это хорошо известное растение, названное когда-то Линнеем в честь самого Сигизбека - "Siegesbekia orientalis"...

_________________

Любопытно проследить за музыкальными пристрастиями дома Романовых.
Любимым военным инструментом основателя нашего города был барабан, на котором он виртуозно исполнял самые сложные ритмы. Играл Петр I и на гобое, и на волынке, любил музыку громкую, помпезную, а итальянскую оперу не любил, в оперном театре скучал.
Ни "лифляндская прачка" - Екатерина I, ни царь-подросток Петр II в музыкальных талантах и пристрастиях не замечены.
Анна Иоанновна страстно любила пышную и нарядную итальянскую оперу. Именно при ней в Петербург приехала первая итальянская труппа и возникла традиция отмечать наиболее значительные события в жизни царской семьи оперными постановками.
"Веселая царица" Елизавета была очень музыкальна и пела дискантом в церковном хоре. Любовь к пению и толкнула ее в объятия украинского казака Разумовского, обладавшего великолепным басом.
Петр Федорович, сменивший Елизавету на престоле, отлично играл на скрипке и участвовал как скрипач в концертах, и очень жаль, что судьба уготовила ему иное поприще.
Его супруга, великая Екатерина музыкальным слухом не обладала и откровенно признавалась, что "музыка для моих ушей редко что-нибудь другое, чем простой шум".
А вот Павел I, видимо унаследовал музыкальные способности от отца. Он хорошо играл на клавесине, и это был любимый инструмент в его семье.
Александр I был хорошим скрипачом-любителем, скрипки для него делал самородок скрипичный мастер Иван Батов. Его брат Николай играл на трубе, а императрица Александра Федоровна аккомпанировала ему на фортепиано.
Александр II и Александр III предпочитали духовые. Могучий Александр Александрович сначала играл на корнет-а-пистоне, а потом заказал себе огромный медный геликон. Последний император Николай II, очень любивший своего отца, тоже выбрал для себя корнет - а - пистон.
И если бы можно было собрать вместе всех этих августейших особ, получился бы маленький оркестр.

_________________

Надо отдать должное императору Павлу Петровичу - за четыре года своего правления он сделал немало для облегчения участи простого народа: запретил принуждать крестьян работать в праздники, отменил хлебную повинность и чрезвычайный рекрутский набор, введенный Екатериной. Может быть, поэтому в сохранившихся о нем историях Павел часто выступает как благодетель, справедливый, хотя и взбалмошный.
Рассказывали, например, что однажды, проезжая в карете по улице, император увидел идущего офицера, за которым его денщик нес офицерскую шпагу и шубу. Павел вышел из кареты, подошел к солдату и спросил, чью шпагу он несет.
- Офицера моего, ваше величество, - отвечал, вытянувшись, солдат.
- Стало быть, офицеру твоему слишком тяжело носить свою шпагу? – удивился император. - Что ж, надень-ка ты ее на себя, а ему отдай свой штык и портупею. Пусть-ка поносит!
И одним махом офицер был разжалован в солдаты, а солдат стал офицером.

_________________

Николай I бабку свою, Екатерину II, не любил, и не только не собирался каким-либо образом увековечить ее память, но даже сердился, когда при разрешении государственных вопросов делались ссылки на указы или распоряжения Екатерины. Александр II не разделял нетерпимого отношения отца к великой женщине, однако, с памятником прабабушке не спешил.
Однажды канцлер Горчаков на приеме у царя посетовал, что гуляя по Петербургу, невозможно увидеть ни одного знака, напоминавшего бы о царствовании «Семирамиды Севера». Александр II промолчал, но к словам знаменитого дипломата прислушался. Спустя некоторое время Горчаков узнал, что решено поставить монумент Екатерине в ее любимом Царском Селе, и что модель уже готова. Александр Михайлович поспешил взглянуть на модель, и она совершенно ему не понравилась. Екатерину изобразили с лирой в руках, размеры модели были малы – она производила впечатление обычной садовой скульптуры.
Когда император спросил Горчакова, что он думает о модели памятника, Александр Михайлович не стал скрывать своего разочарования.
«Ваше величество, это может быть довольно для фамилии - но недостаточно для страны», - веско сказал он. И добавил: «Когда я рассматривал модель, мимо прошли две бабы и спросили меня: «Зачем это матушке-царице дали подкову в руки?»...
Глас народа – глас Божий: пресловутая модель была отвергнута, и скульптору Микешину пришлось создавать новую, и уже не для Царского Села, а для Петербурга.

_________________

История основания Русской библиотеки при Эрмитаже давно уже стала легендой. Ее канонический вариант таков: однажды Екатерина II, проходя анфиладами Зимнего дворца, заметила молодого лакея, читающего книгу. Малый настолько углубился в чтение, что даже не обратил внимания на подошедшую императрицу. Екатерина сама читать очень любила и могла бы по примеру Максима Горького сказать: « Всем хорошим во мне я обязана книгам». Она посмотрела на обложку. Это был «Велизарий» Мармонтеля, запрещенный во Франции цензурой и переведенный на русский самой императрицей. Екатерина поинтересовалась, понимает ли юноша, что он читает. Из ответа лакея она выяснила, что все-таки понимает, и что даже считает, что чтение не только «избавляет людей от вредной праздности и скуки, но и служит к их пользе и образованию». Екатерина задумалась. А воодушевленный высочайшим вниманием лакей осмелел и поведал ей, как трудно русским людям доставать книги на родном языке. И тогда дочь века Просвещения решила пойди навстречу своим любознательным подданным и основала Русскую библиотеку.

_________________

Во времена Павла I издавалось множество указов, ставивших подданных в тупик. Так, например, император установил новые, очень неудобные правила этикета: при встрече с царем мужчины, ехавшие в каретах, невзирая на погоду, обязаны были выходить из своих экипажей и отдавать честь. Поклонники Павла утверждали, что он сделал это не под влиянием минуты, а в результате долгого размышления и с далеко идущей целью - вывести из моды шелковые чулки и тонкие башмаки, в которых щеголяли в те годы столичные петиметры. Враг роскоши, Павел I не желал, чтобы его подданные тратили на пару чулок сумму, в три раза превышающую стоимость девятипудового мешка с мукой. Что тут говорить, выходить в чулках и башмаках в грязь и снег не слишком приятно, - и петербургские щеголи переоделись в ботфорты!

_________________

Федор Павлович Вронченко не стал выдающимся государственным деятелем, главными его достоинствами были исполнительность и аккуратность. Свою карьеру начал он в канцелярии графа Новосильцева, затем служил в Министерстве внутренних дел, а позже - в Министерстве финансов, где управлял канцелярией по кредитной части, и дослужился до товарища министра.
И была у Федора Павловича страстишка - очень любил он женский пол, и особенно - петербургских жриц любви. На улице Мещанской, где большинство квартир составляли меблированные комнаты для запретных услад, Федора Павловича хорошо знали и ценили. В 1844 году Вронченко был назначен министром финансов. Так говорят, на следующий день все окна в нижних этажах Мещанской были украшены, а местные дамы - празднично разодеты.
"Мы радуемся повышению Федора Павловича, " - объясняли они любопытствующим прохожим.

_________________

Премьера оперы Михаила Ивановича Глинки "Руслан и Людмила" состоялась в ноябре 1842 года. Оперу давно ждали и заранее рекламировали. Но "главному ценителю", императору Николаю I, лучшая опера Глинки не понравилась, он не дождался конца спектакля и покинул театр. И словно подчиняясь сигналу свыше, вся аристократическая публика восприняла оперу негативно: аплодировали жидко, было слышно даже громкое шиканье.
Расстроенный композитор сидел в директорской ложе вместе с начальником штаба корпуса жандармов Дубельтом. Увидев, что Глинка колеблется, выходить ли ему на поклоны, Дубельт подтолкнул его и грубовато произнес:
"Иди, Христос страдал более тебя".
Общественность решила, что Глинка после первой своей оперы совсем выдохся. Великий композитор впал в тяжелую депрессию и покинул Петербург.

_________________

Среди зимних развлечений петербуржцев в 19 веке было одно экзотическое - катание на оленях. Остается только удивляться, как погонщики оленей преодолевали огромные расстояния, чтобы добраться до столицы.
Вот, что писал "Петербургский листок" в 1865 году: "Как в прошлые годы, так и в нынешнем, на Неве, у Дворцовой набережной, устроился самоедский чум; пара оленей, запряженных в самоедские сани, ожидают желающих прокатиться по расчищенному льду Невы". И катались, еще как! Видно и тогда находились петербуржцы, которые считали, что "быстрый конь - хорошо, а олени - лучше!"

_________________

Поэт Георгий Иванов в эмиграции вспоминал, как зимой 1919 года случайно встретил на Невском свою знакомую, Ларису Рейснер - совершенную красавицу в голубой шубке, улыбающуюся, благоухающую нездешними ароматами. Когда-то Иванов вместе с другими смеялся над ее стихами о маркизах и ухаживал за ней.
- Приходите к нам, - пригласила его Рейснер. - Адмиралтейство, главный подъезд.
И пояснила:
- Ведь я коморси.
"Коморси" означало "командующий военно-морскими силами". Поэтическому воображению Георгия Владимировича представилось, как очаровательная барышня - "коморси", сняв надушенную перчатку, мановением руки отправляет Балтийский флот на осаду Финляндии... Впрочем, он довольно быстро справился с удивлением. В то время окороку ветчины удивлялись больше.
Да и, как выяснилось, "Валькирия революции" немного преувеличила: в Адмиралтействе руководила все же не она, а ее муж - Федор Раскольников, и был он не "коморси", а "замком по морде" - заместитель комиссара по морским делам...

_________________

Иван Александрович Анненков, блестящий кавалергард, богач и член петербургской ячейки "Южного общества" был арестован 19 декабря из-за случайного упоминания его имени кем-то из заговорщиков. После первого допроса на городской гауптвахте его поместили в Выборгский шлосс, а затем неожиданно перевели в Петропавловскую крепость - из показаний Матвея Муравьева-Апостола Следственная комиссия выяснила, что Анненков знал о планах цареубийства. Николай I допрашивал его лично, и пригрозил кавалергарду, что сгноит его в крепости. Анненков был осужден на вечную каторгу и отправлен в Сибирь.
Через тридцать лет, после амнистии, Анненков с сыном приехал в Петербург и посетил собор Петропавловской крепости. Иван Александрович остановился у гробницы Николая I, вынул табакерку, с которой никогда не расставался, поднес к носу щепотку табаку и по-солдатски грубо сказал: "Хотел меня сгноить, а гниешь прежде меня..."

_________________

О парадоксальном и непредсказуемом императоре Павле I рассказывают множество историй, в которых невозможно отличить правду от вымысла.
Есть, например, и такая. Один генерал был заключен в Петропавловскую крепость за незначительные упущения по службе - дело по тем временам обычное, как писал современник, генерал Энгельгардт "строгость была чрезмерна, за безделицу исключались из службы, заточались в крепость или ссылались в Сибирь, аресты считались за ничто, бывало, по нескольку генералов вдруг арестованных на гауптвахте".
Сын генерала добился царской аудиенции и, не имея возможности просить об освобождении узника, умолял Павла разрешить ему разделить заключение отца. Сыновняя преданность тронула сердце императора. Он приказал заключить сына в крепость, где сидел отец, а в знак особой милости, велел предоставить ему одиночную камеру...

_________________

О Николае I создано немало легенд, в которых "Дон Кихот самодержавия" выступает как "отец" русского солдата, строгий, но справедливый. Вот, например, одна из них. Однажды во время прогулки по Петербургу, Николай Павлович повстречал солдата, спешившего куда-то с узелком. Император остановил служивого и спросил, куда он торопится. Оказалось, солдат смастерил несколько табакерок и шел их продавать. Николай велел показать ему табакерки, и увидев на них портрет Наполеона, удивился, почему это солдат вместо своего царя изобразил на табакерке иностранного императора, да еще и побежденного.
Служивый не замедлил с ответом: "Когда хотят открыть табакерку и понюхать табачку, хлопают по крышке табакерки, стало быть, по носу французу! А как понюхали - чихают, вроде как здоровья желают. Мол, здравия желаю ваше императорское величество - вот, извольте видеть, на внутренней стороне вашего императорского величества портрет!".
Николаю такое объяснение понравилось, и он купил у солдата все табакерки.

_________________

Однажды у графа Николая Николаевича Головина спросили, знает ли он Петра Андреевича Вяземского. "Знаю! "- ответил Головин. - Он одевается странно".
Когда об этом ответе узнал Вяземский, он искренне негодовал:
"Поди, гонись за славой! Будь питомцем Карамзина, другом Жуковского, пиши стихи! А тебя будут знать в обществе по какому-нибудь пестрому жилету или широким панталонам!"

_________________

Екатерина II относилась к порокам дворцовой челяди с большой терпимостью, и прислуга ее воровала совершенно беззастенчиво. Вот что рассказывал друзьям сенатор, действительный камергер, обер-шенк Александр Александрович Нарышкин:
"Знакомый мой преследовал меня просьбами о зачислении его в дворцовую прислугу.
- Определите меня к смотрению хотя бы за какой-нибудь канарейкой, - умолял проситель.
- За канарейкой?! Что же из этого будет? - удивлялся Нарышкин
- Как что? Будет при этом чем прокормить себя, жену и детей!"

_________________