Адъютанты любви

Жена генерала Александра Ивановича Чернышева, знаменитого придворной ловкостью, любила, как и сам генерал, как и льстецы вокруг него, выдавать его за героя. Тем более что ему удалось в отечественную войну во время заграничного похода с партией казаков занять один никем и не защищенный один немецкий городок. Жена заехав с визитом и другой даме рассказывала эпопею подвигов своего мужа. Чего там только не было Александр разбил того, Александр сдержал грудью целую артиллерию Он взял в плен столько то Он взял город. И тут она на беду забыла название: - как бишь этот город вот так в голове и вертится Боже мой столичный город. Вот странно из ума вон. В затруднении дама оглянулась и заметила др. Генерала который сидел в углу и перелистывал старый журнал. - ах князь - обратившись к нему сказала генеральша, - вот бы знаете какой город взял Александр? - Вавилон - что вы?! Я говорю про моего мужа Александра Ивановича - а я думал что про Александра Македонского.

Отличная история!

_________________

И еще "из жизни Пети":

Император Александр следовал примеру бабки и надеялся сблизить русских с поляками свадьбами. Он убедил княгиню Радзивилл выйти замуж за генерала Александра Ивановича Чернышева. Чернышев был убежден, что он герой, что все наши победы — его победы... В Петербурге она сказала государю:
— Ваше Величество, может ли женщина развестись с мужем, который ежедневно понемногу ее убивает?
— Конечно.
— Так вот, государь, Чернышев морит меня скукой,— и преспокойно отправилась в Варшаву.

Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания. М., 1989, с. 152.

_________________

После известного доноса капитана Майбороды в Тульчино 13 декабря 1825 года прибыл для разборок генерал Александр Иванович Чернышев (1785-1857). Он договорился с командующим 2-ой армией Петром Христиановичем Витгенштейном (1768-1843) о принятии необходимых мер против заговорщиков, и уже 14 декабря был арестован вызванный в штаб полковник П.И. Пестель.
15 декабря Чернышев и генерал П.Д. Киселев отправились в Линцы для изъятия бумаг Пестеля, а также арестовали там нескольких офицеров.
Но сам Киселев был у властей под подозрением, поэтому одновременно полковник барон Христофор Христофорович фон дер Ховен (1795-1890) по приказу Чернышева изъял бумаги Киселева у него дома и принес их Витгенштейну. Витгештейн был вообще добрым человеком, он хорошо относился к Киселеву и был огорчен находками:
"Он погиб, наш бедный Киселев! Он пойдет в Сибирь".
Фон дер Ховен сказал:
"Можно его спасти".
Витгенштейн удивился:
"Но каким образом?"
Ховен был краток:
"А вот так", -
сказал он и бросил пачку бумаг в горящий (чуть не написал пылающий) камин.
П.Д. Киселев никогда не забывал этой услуги фон дер Ховена и всегда в дальнейшем поддерживал его.

_________________

Числа и года не указано. Возможно в 1826-27 годах. Комическое пересечение ''Пети'' и Миши в жизни.
'' На месте казни (возможно экзекуции), одетый в кофтан каторжника и в красных гусарских рейтузах, Лунин, заметив графа А.И. Чернышева (одного из главных судей над декабристами) закричал ему:
- Да вы подойдите поближе порадоваться зрелищу!"

Вдова старого графа Шувалова, Варвара Петровна, вышла во второй раз замуж за Адольфа Антоновича Полье, учителя-итальянца, по страстной любви и даже купила ему графский титул. Но счастье Варвары Петровны было недолгим, она снова овдовела. Графиня очень горевала, не захотела расстаться со своим вторым мужем, даже мертвым, и похоронила его у себя в усадьбе, в Парголово, в гроте, сделанном в готическом стиле. Рядом с гротом по проекту архитектора А. П. Брюллова была построена небольшая изящная церковь Святых Апостолов Петра и Павла, она сохранилась по сей день и является украшением Шуваловского парка.
Варвара Петровна устроила в гроте две могилы: в одной находился прах ее обожаемого Адольфа, а другая стояла пустая и была предназначена для безутешной вдовы. Каждый день графиня убирала могилу мертвого супруга цветами. А чтобы и ночью могила поражала красотой, она приказала деревенским мальчишкам и девчонкам собирать для нее светлячков и платила по пятиалтынному за штуку. Как только наступала темнота, графиня разбрасывала светлячков по гроту, любовалась их фосфорическим светом, лила слезы и разговаривала с покойным. А когда утомленная графиня возвращалась домой, деревенская ребятня аккуратно собирала светлячков в баночки, чтобы на следующий день снова их ей продать.
Варвара Петровна приходила в грот каждую ночь, и однажды шалопаям-студентам вздумалось над ней подшутить. Один из них спрятался в пустой могиле, и когда вдова стала взывать к усопшему супругу, раздался в буквальном смысле замогильный голос:
"Я здесь, я жду тебя, приди ко мне!"
Графиня опрометью бросилась вон из грота, а следом за ней с хохотом убежала нахальная студенческая братия. С тех пор графиня в грот ни ногой... велела вырыть прах своего супруга и отправить его на родину, в Италию, а сама вскоре вышла еще раз замуж, за неаполитанца князя Бутера.

_________________

В 1770 году Екатерина II подарила своему фавориту, графу Григорию Орлову, мызу Гатчину, где по проекту архитектора Ринальди был построен романтичный и суровый замок, а рядом с замком разбит живописный английский парк. "Гатчинский помещик", как его называла Екатерина, был в восторге от своих владений, хвастался ими перед Жан-Жаком Руссо и приглашал француза в гости. Тогда же в парке на холме появилась триумфальная Колонна Орла из белого мрамора, возведенная во славу "екатерининских орлов" - пятерых братьев Орловых, знаменитых своими воинскими подвигами, политическими победами и участием в дворцовом перевороте 1762 года.
Строительство замка длилось 11 лет, а уже в 1783 году Орлов умер, и все его имущество, даже дворцовая мебель, было куплено в казну. По иронии судьбы новым владельцем Гатчины стал Павел, ненавидевший Орловых и считавший их главными виновниками гибели своего отца, Петра III. Существует легенда, будто однажды на охоте Павел выстрелил в летевшего орла, и тот упал у подножия Колонны Орла. На том месте, где был сделан удачный выстрел, Павел повелел построить павильон. Так на берегу Длинного острова появился Павильон Орла, небольшой античный храм, посвященный теперь уже всесильному императору Павлу. Прошли века, страсти улеглись, и теперь экскурсоводы говорят, что эти парковые сооружения, осененные орлом, удачно дополняют друг друга.

_________________

Создавая город-парадиз, Петр совершенно забыл о простых и естественно необходимых вещах - названиях улиц и нумерации домов. Нелегко приходилось нашим предкам, когда они искали нужный адрес: таблички с названиями улиц появились в Петербурге по приказу Екатерины II только в 1768 году. И все равно, чтобы письмо нашло адресата, надежнее было указать владельца дома или описать, где дом находится. Вот как надписывал адрес в письмах жене из Болдина А.С. Пушкин: "Милостивой госпоже Наталье Николаевне Пушкиной в С.- Петербурге у Цепного моста против Пантелеймона в доме г. Оливье".
В 18-м веке Петербург был поделен на 9 частей, и в каждой части нумерация домов была сквозной, поэтому если одна и та же улица проходила по двум частям города, то на ней могло быть два дома с одинаковыми номерами. Павел I с присущей ему склонностью к необдуманным и решительным мерам приказал пронумеровать все петербургские дома подряд - от первого до последнего номера. Представляете, как стало удобно! Появившиеся трехзначные и даже четырехзначные номера были недоступны для понимания петербургскому обывателю. Александр отменил все нововведения своего батюшки, и постепенно Петербург стал городом с почти образцовой нумерацией домов. Хотя, конечно, встречаются и курьезы: например, на всех центральных набережных дома нумеруются по течению реки, а на Свердловской - против. Но это, скорее, наша изюминка.

_________________

Санкт-Петербургский гражданский губернатор Никита Иванович Рылеев пользовался неограниченным доверием Екатерины II, несмотря на ограниченные способности и "многочисленные промахи и упущения по службе". А промахов было столько, что даже по прошествии двухсот лет Рылеев не забыт и стал героем исторических анекдотов.
В 1786 году Петербургу грозил хлебный голод, муки в городе оставалось на 4 недели, цены взлетели, и Екатерина II распорядилась продавать муку из государственных запасов по низкой цене в первую очередь неимущим жителям. Отвечал за выполнение приказа Рылеев. Самым неимущим жителем Петербурга оказался вице-канцлер А.А. Безбородко, он закупил 180 пудов, другие неимущие: президент Академии наук Е.Р. Дашкова и камергер А.А. Нарышкин приобрели по 90 пудов, а сам Рылеев - 81пуд.
В 1788 году Рылеев напугал императрицу известием, что конная гвардия двинулась в поход против Швеции, когда война еще не была объявлена, а гвардия на самом деле отправилась на маневры.
Рылеев одобрил выпуск книги Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву", поскольку книгу не читал и полагал, что она относится к разряду географических. И, наконец, ему принадлежит знаменитый приказ, по которому домовладельцы должны были извещать полицию о пожаре за три дня до его начала.

_________________

Обер-камергер Александр Львович Нарышкин, пользовавшийся симпатией Александра I, был расточителен и жил на широкую ногу. После великолепного праздника, устроенного Нарышкиным на своей даче по Петербургской дороге, он оказался в больших долгах. Узнав об этом, император, бывший гостем на празднике, прислал ему в качестве компенсации книгу, в которую были вплетены 100 тысяч рублей ассигнациями. Находчивый Нарышкин поручил передать императору свою глубочайшую признательность и присовокупил: "Сочинение очень интересное, и желательно бы получить продолжение". Александр вторично прислал такую же книгу еще со 100 тысячами, но приказал прибавить, что "издание окончено".

_________________

Граф Петр Андреевич Толстой, полный тезка и правнук знаменитого сподвижника Петра I, служил кригс-комиссаром в Петербургской комиссии Кригс-комиссариата, занимавшегося снабжением войск деньгами и вещевым имуществом. Толстой отличался честностью ревностным отношением к службе. Однажды в комнате, где хранилась войсковая касса, случился пожар. Граф бросился в горящую комнату и, рискуя жизнью, спас казну и представил ее своему начальнику-генералу в целости и сохранности. Генерал был поражен поступком графа, выслал всех из кабинета, притворил дверь и прочувствованно сказал Толстому:
"Жаль мне тебя, граф Петр Андреевич, будешь ты беден всю свою жизнь. Вижу, батюшка, вижу, что цела у тебя казна, да ведь что-нибудь могло бы и сгореть..."

_________________

Две русских столицы - Петербург и Москву - всегда противопоставляли, у каждой находились свои поклонники и непримиримые оппоненты. Однако были люди, желавшие положить конец соперничеству и раздорам. Георгий Иванов писал, что в 1919 году, в эпоху электрификации и грандиозных планов, некий поэт предложил советскому правительству проект объединения двух столиц в одну. Проект был чрезвычайно прост и по-революционному категоричен: нужно было запретить и в Москве, и в Петербурге строить дома иначе, как по линии Николаевской железной дороги. По расчету автора проекта через 10 лет оба города должны были соединиться в один - Петросква, с центральной улицей - Куз-невский мо-спект. Осуществлению проекта помешал пустяк: в 1919 году ни в Питере, ни в Москве никто вообще ничего не строил.

_________________

Блаженство питерского купца 18 века состояло в том, чтобы иметь жирную лошадь, толстую жену, крепкое пиво, баню и сад. У каждого богатого купца была своя любимая пословица, которую он постоянно употреблял в разговоре. Купеческий сын должен был уметь хорошо читать, писать и считать на счетах. Если же он при этом звонким голосом зазывал покупателей, умел хвалить товар, обвешивать и обсчитывать, то считался обладателем больших способностей. Жену и детей купец держал в черном теле и страхе. А когда такой отец семейства умирал, его относили вперед ногами на "Большую Охту" или на "Волково".
Постепенно имена старых богатых купцов стали исчезать из списков купечества, купцы или сами получали дворянство, или стремились породниться со знатными дворянскими фамилиями. Купеческие дочки всегда были лакомым куском для промотавшихся дворян. Заводчик Твердышев свое состояние раздал дочерям и выдал их за генералов и князей. Богатые имения Шепелевых, Баташевых, князей Белосельских - это ни что иное, как осколки его огромнейшего капитала. Исключением из этого правила стал поступок Прокофия Акинфиевича Демидова, торговавшего в Гостином дворе. Он выдал своих дочерей за купцов-фабрикантов, несмотря на то, что сам уже был дворянином. Когда же одна из дочек объявила, что пойдет замуж только за дворянина, Демидов прибил к воротам дома доску с надписью, что у него есть дочь дворянка, и потому, не желает ли кто-нибудь из дворян на ней жениться? Так случилось, что мимо проходил чиновник Станиславский и первым прочел объявление. Он тут же явился к Демидову, сделал предложение и обвенчался с его дочерью в тот же день.

_________________

В 1800 году не стало великого Суворова. Его любимцы, солдаты Фанагорийского полка, страшные в штыковой атаке, возложили на гроб генералиссимусу траурную ленту: "Бессмертному шефу. Фанагорийцы." Они были правы - осталась бессмертная слава, осталась легенда. Уже через год на Марсовом поле был установлен памятник полководцу работы скульптора Козловского. Трехметровую фигуру Суворова, аллегорически изображенного как бог войны, с мечом и в доспехах, современники называли "Марс российский". В 1818 году по предложению Росси памятник перенесли на новое место и повернули спиной к Марсовому полю - тут же появилось двустишие вполне в духе Александра Васильевича:
"Не хвастай, государь, своим ты вахтпарадом,
Суворов не глядит, поворотившись задом".

_________________

Государственная Дума, работавшая почти сто лет назад, при Николае II, в петербургском обществе ассоциировалась с шумом и беспорядком. Когда на улице хотели успокоить скандалиста, ему говорили: "Тише, здесь вам не Государственная Дума!".
На общем фоне выделялся лидер партии "Союз русского народа" и ярый монархист, Владимир Митрофанович Пуришкевич, отличавшийся просто хулиганским поведением. Свои речи он произносил с рекордной скоростью - 90 слов в минуту, чем ставил в тупик стенографисток. Пуришкевич был первым, кто ввел моду бросать стакан с водой в голову своего политического оппонента. Его нередко удаляли с заседаний за употребление "непарламентских выражений", однако Пуришкевич в таких случаях не подчинялся председателю и требовал, чтобы его вывели силой. Разыгрывался настоящий спектакль: являлась охрана Таврического дворца, и Пуришкевич, скрестив руки, садился на плечи охранников и на плечах выезжал из зала заседаний.
Хулиганство почтенного политического деятеля стало привычным, но однажды, на 1 мая, Пуришкевич превзошел самое себя. Каждый Первомай левые по традиции вдевали в петлицу красную гвоздику. Пуришкевич выждал момент, чтобы привлечь всеобщее внимание, и явился на заседание Думы в визитке, руки в карманах, с красной гвоздикой ... в ширинке.

_________________

Дмитрий Прокофьевич Трощинский, в то время статс-секретарь и член Главного почтового управления, ревностным отношением к службе привлек к себе внимание Екатерины II, которая пожаловала ему земли в Киевской и Подольской губерниях. Если верить старинному петербургскому анекдоту, Трощинский был очень смущен щедростью подарка, и, бросившись к ногам Екатерины, произнес: "Это чересчур много, Ваше величество. Что скажет Зубов?" Волновался он не напрасно: вошедший в большую силу последний фаворит не был ни великодушным, ни умным человеком. "Мой друг", - успокоила его Екатерина. - "его награждает женщина, тебя - императрица".

_________________

В карьере сурового и надменного Якова Александровича Брюса, графа, генерал-аншефа и сенатора, неудач хватало. Он знал поражения и неприятеля упускал, но неизменно пользовался благосклонностью Екатерины II, которая его награждала и поручения давала ответственные. Брюс арестовывал и сопровождал в Петропавловскую крепость Радищева, надзирал за строительством Исаакиевского собора, и более того, ему поручили миссию, которую в России иначе, как стратегической, не назовешь - надзор за производством и продажей вина по всей стране. Брюсу была дана "Секретная инструкция" из 14 пунктов, в которой разъяснялась вся винно-водочная политика государства. Возможно, Екатерине нравилось, что Брюс во всем действовал по ее указке. Лишь однажды проявил он самостоятельность: запретил постановку пьесы Николаева "Зорена и Самир", потому что усмотрел в ней "нападки на тиранов". Дальновидная Екатерина отменила запрет, объяснив Брюсу, что "в России нет тиранов: русский народ считает свою царицу родной матерью".

_________________

После того, как в Петербурге прочитали роман Гете «Страдания молодого Вертера», среди молодых людей пошла мода влюбляться в замужних женщин, не требуя от них нарушения супружеской верности. Это была безнадежная любовь-дружба, рыцарская сердечная привязанность даже без намека на эротику, при этом влюбленный имел обыкновение дружить с мужем своей возлюбленной. Замужние дамы принимали такое поклонение с удовольствием, попеременно, то поощряя, то охлаждая своих воздыхателей. Молодой Николай Карамзин, будущий историк, был влюблен в Настасью Ивановну Плещееву и дружил с ее мужем. Карамзин клялся Плещеевой в вечной любви, однако у Настасьи Ивановны, высоко ценившей добродетели своего мужа и при этом не возражавшей, чтобы о ней всю жизнь вздыхал Карамзин, возникали некоторые подозрения: « Он сказал мне: «Я буду любить Вас вечно, ежели душа моя бессмертна». Это «ежели» меня с ума сводит! Он, выходит, в этом сомневается!» Настасья Ивановна подозревала не напрасно, Карамзин не стал по примеру Вертера убивать себя из-за неразделенной любви, он просто женился на младшей сестре Настасьи Ивановны – Елизавете Ивановне Протасовой...

_________________

Если бы не бюрократизм петербургских чиновников, наш город мог бы стать родиной автомобиля, потому что именно здесь в 1752 году появилась «самобеглая коляска», которую придумал и сделал, получая по 10 копеек кормовых в день, крестьянин из деревни Большепольской Леонтий Шамшуренков. Когда коляска была готова, Шамшуренков представил ее под светлые очи Правительствующего сената, который и выступал в качестве спонсора, эти пресловутые 10 копеек выделяя. Сенат коляску принял, посмотрел... и отправил Шамшуренкова обратно, в деревню Большепольскую... А первый отечественный автомобиль вышел из ворот завода Лесснера на Большом Сампсониевском проспекте (потом переименованного в Объединение имени Карла Маркса) только через 150 лет, в марте 1905 года.

_________________

Пажеский корпус, основанный в Петербурге в 1759 году как учреждение для воспитания пажей и камерпажей, был одним из самых привилегированных учебных заведений в России. (Помните Митрича из "Золотого теленка", косящего под пролетария, который сомневался в существовании параллелей на земном шаре? "Что еще за параллель такая, - смутно отзывался Митрич. - Может, никакой такой параллели и вовсе нету. Этого мы не знаем. В гимназиях не обучались." Митрич говорил сущую правду. В гимназии он не обучался. Он окончил Пажеский корпус.")
Пажеский корпус размещался в воронцовском дворце на Садовой улице. В 1800 году, при Павле I , который как известно был великим магистром Мальтийского ордена, по проекту Кваренги к дворцу была пристроена Мальтийская капелла, и выпускников Пажеского корпуса стали звать Мальтийскими рыцарями. Попасть в Пажеский корпус было не простым делом даже для отпрысков знатных родов, поскольку прием проходил под контролем императорской фамилии. Рассказывают, что однажды Николай I получил прошение некоего отставного генерал-майора о зачислении сына в Пажеский корпус. Дело было в сентябре, и прошение начиналось так: "Сентябрейший государь..." Августейший рассердился, но потом подумал и поставил на письме такую резолюцию: "Принять, дабы не вырос таким же дураком, как отец".

_________________