|
Пиратская байка про Эдварда Тича,
в котором присутствовал градус приличный...
Ну, вот Вам, читатели, новая байка.
Пират Эдвард Тич, в состоянии трезвом,
Был страшен настолько, что сразу вся шайка
Кто в трюм, кто на реи немедленно лезла.
Но стоило Тичу дать вовремя рома,
Случались чудесные метаморфозы.
Он благостной переполнялся истомой
И не представлял ни малейшей угрозы.
На опыте личном сумев научиться,
Команда дежурила попеременно,
Чтоб Тич, на беду, не сумел протрезвиться
И ром был в крови у него неизменно.
Но сразу же Тич отлучался от кружки,
Лишь только у них намечалось сраженье.
Он так лютовал посреди заварушки,
Что враг неизменно терпел пораженье.
Однажды, близ порта (по-моему, Мокка)
Индийскую атаковали эскадру.
Уж сутки, как мучимый жаждой жестокой,
Тич рвал и метал по противнику ядра.
Но самое страшное ждало индийцев,
Когда, флагман их взявши на абордаж,
Ворвался на палубу Тич краснолицый,
Немедля вогнав всех индийцев в мандраж.
Рыча, словно сотня голодных медведей,
Он огненным вихрем носился по судну,
Что стало с попавшими под руку Эдди,
Подробно рассказывать я Вам не буду.
Однако, увлёкшись характером Тича,
Забыла совсем о подробности важной -
На флагмане этом, весьма экзотичном,
Средь прочих дочурка плыла махараджи.
Завернута в сари, раскрашена хною,
Хворобе подвержена вследствие качки,
Княжна весь круиз провалялась больною,
Лечась лишь посредством бутылки в заначке.
Могучим плечом разломав дверь каюты,
Метая глазами зеленое пламя,
Соря из карманов индийской валютой,
Трезвей уже некуда, Тич впёрся к даме.
Княжна же, с утра поправляя здоровье,
К обеду в нирване уже пребывала.
При виде пирата не вздрогнула бровью
И танец ему живота станцевала.
Страдающий, чем бы лужёную глотку
Залить, чтоб унять нестерпимую жажду,
Тич чуткой ноздрею обнюхав красотку,
Взглянул с интересом на дочь махараджи.
Недолго княжна пребывала в нирване,
Когда Тич на ней стал разматывать сари,
Достойный отпор оказала мужлану,
Весьма ощутимо заехав по харе.
С девицей Тич справиться мог одной левой,
Но тут из наряда шелков невесомых,
На счастье обоим, заныкана девой,
Явилась бутылка отменного рома.
Найдя так внезапно, чем горло промочит,
К сосуду губами прильнув тут же, пылко,
В блаженстве закрыв изумрудные очи,
Тич махом одним осушил всю бутылку.
Княжна ж, осознав всю опасность бандита,
И враз протрезвевши, сундук открывала
И в целях, естественно, самозащиты,
Индийский булатный клинок доставала.
Но Тич, после рома став мирным и кротким,
Увидев в руках у княжны страшный ножик,
Мгновенно его отобрал у красотки
Боясь, что она им пораниться сможет.
Легко пожурив – ножик, мол, не игрушки!
И от её кулачков уклоняясь,
Тич, нежно княжну усадив на подушки,
Каюту покинул весьма извиняясь.
Но дочь махараджи, лишившись заначки,
С идеей отмщения не распростилась,
Курнула кальяна и скушав полпачки
Халвы, за пиратом в погоню пустилась.
Вся шайка, уже отмечая победу
На палубе, вид приняла параличный,
Когда увидала бегущего Эдда
И злую княжну, догонявшую Тича.
Пираты скрутив разъярённую бабу,
Успевшую Тича загнать на гросс-мачту,
Сейчас же хотели бросать её за борт,
Но шайки главарь порешил, вдруг, иначе…
«Ребята – сказал капитан – вы не правы!
Заморская баба нам послана свыше!
На Тича найти не могли мы управы,
А с нею наш Эдди воды станет тише.»
На острове ближнем попа раздобыли,
Княжну и пирата держали всей шайкой
Во время обряда, но всё же женили…
Ликуйте, читатели, кончилась байка!
(c) Сестра Риммовна
_________________ 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
