Черт его знает, что такое. Кажется это четвертая часть началась, хотя третья еще не закончилась... долго я с героями боролась, но ничего сделать не смогла.
***
Три года назад все было совсем иначе. Юноша в добротной, но неприметной одежде оглядел своих спутников еще раз. Да. Три года назад он и представить себе не мог, что вернется в такой компании. Что вообще вернется. Было очень мудро наняться охранять караван - так вооруженный отряд не бросается в глаза. Да и деньги лишними не бывают, даже если у тебя их и так достаточно.
Месье Лугин, как следует рассмотрев сокровища, найденные ими в развалинах, сказал в свое время: «Да их тут на пару революций довольно будет». И точно что хватит. И ему, Эльмару, и названному брату Арману. Жаль, что Арман решил остаться во Франции, но Родина – это святое. К тому же, там сейчас тоже очень неспокойно, а Арман не привык бегать от трудностей. Ну вот и пригодится ему его часть сокровищ. Будет устраивать собственную революцию. Интересно, а что же собирается делать месье Лугин? Он-то зачем задумал вернуться в Россию? Тоже революция? Сомнительно. Хотя, даже зная этого человека не один год, Эльмар не мог его понять до конца.
После того, как связь Армана с тайным обществом стала известна их странному семейству, месье Лугин частенько критиковал «мальчишескую глупость и самонадеянность». Приводил примеры как исторические, так и из собственной жизни. Говорил, что ни к чему хорошему еще одна, неподготовленная как следует, революция не приведет. Ругался на чем свет стоит. Но… не запрещал. Запрет отца Арман вряд ли проигнорировал, как бы не хорохорился. И месье Лугину это было очень хорошо известно.
А самое смешное, что и Эльмар бы сто раз подумал прежде чем такой запрет нарушить, хотя Лугин ему-то уж ни отцом, ни дядей не был. Желание Эльмара вернуться в Персию тоже не раз месье Лугиным критиковалось, и на каждый довод он находил своих с десяток, однако ж это были только доводы, а не прямой запрет. Да и как, помилуйте, было возможно остаться во Франции и спокойно учиться, если тот же Арман взахлеб говорил о переустройстве мира и пропадал на собраниях, а месье Лугин собирался навестить Россию, несмотря на все опасности такого предприятия. Ну уж нет! Он не ребенок и его тоже заботит то, что происходит в его родной стране, в Персии.
К тому же, тут подействовала и случайная и очень неловкая встреча с матерью на одном из собраний, куда его затащил безумствующий Арман. Мать его, разумеется не узнала, но Эльмару было довольно того, что он узнал ее. И что узнал о ней и ее деятельности. Оказывается, не только он думал о переустройстве, необходимом Персии. Мать, которая нынче звалась баронессой д'Огинэ, говорила о неких силах, собирающихся совершенно перекроить «затхлый восточный мир». Нельзя было позволить чтобы кто-то чужой Персии, тем более женщина, которая ради политических игр совершенно забыла о собственном ребенке, решал судьбу родной страны Эльмара. Он просто вынужден был вернуться. Разумеется, об этой встрече и своих выводах, Эльмар не стал распространяться. Он не дитя. Ему мать не нужна. А с той же графини станется решить, что это он все из-за обиды делает. И… и не отпустит еще.
Графиня, в отличии от месье Лугина запрещать была мастерица, но Арман ее слушать не желал, судя по всему, а Эльмар бы… он бы послушался, если бы был ее сыном или если бы она его таковым считала по настоящему. Но, это все ерунда, конечно же. И разговор, который у них состоялся перед отъездом Эльмара, ничего уже изменить не мог. Он уже принял решение. Достойное решение настоящего мужчины.
- Вы мне очень дороги, Эльмар, вы же знаете об этом? Я была бы счастлива, если бы вы остались со мной, - горькие складки у губ, бледное усталое лицо…
- Я знаю. Ноя не могу остаться, - ну скажи же, скажи то, что я хочу услышать…
- Я не могу повлиять на ваше решение, но я всегда буду ждать вас. Возвращайтесь, если что-то не заладиться. Возвращайтесь, если все будет хорошо. Просто возвращайтесь.
Если бы, если бы она попросила, потребовала не уезжать. Не бросать ее в одиночестве… Но она не стала. Как не стала просить о том же ни одного из своих мужчин.
А Эльмар, оглядываясь назад, перед тем, как начать действовать, все думал о том, что, кажется, он совершил большую ошибку, что не смог и не захотел как следует расслышать. Что в словах графини де Грисей было именно то, о чем он так мечтал. Но останься он, это бы противоречило всей его сущности, всей натуре, воспитанию, полученному от отца и от месье Лугина тоже. Глупости. Он поступает именно так, как должен. Но он вернется. Обязательно вернется в небольшой особняк на тихой парижской улочке, который успел полюбить, как родной дом. Вернется к учителю, к названному брату. К ней – к матери.
О том же думал и Мишель. Ему, когда он оглядывался назад было гораздо больнее. И только мысли о том, что уходя он возвращается, несмотря на абсурдность такой формулировки, поддерживали его решимость. Если он вернется сейчас в Россию, то сможет и вернуться во Францию. Он должен вернуться. Но если не уехать сейчас, то тогда и возвращаться будет некуда. Все станет пеплом.
_________________ Третье тысячелетие наступило. Увы, на те же грабли...
|