|
***
- Ваш сын обладает твердой рукой и верным глазом счастье для отца иметь такого наследника, - соловьем разливалась Ясмин, силясь понять отчего этот француз так ей знаком.
Бывая во Франции, она общалась с очень узким кругом лиц и, определенно, ей никогда не представляли графа де Грисея, хотя+ о, Аллах! Неужто ты отнимаешь самый ценный свой дар - ясность ума? Вот ведь! Что-то брезжит в мыслях, а что+ Ах ты! Старуха, глупая! Доводилось ей слышать о де Грисее, правда давно и случайно и как бы не от Моабад-хана+ точно от него! Однако, тогда они, кажется, были союзниками? Или нет? Ну почему именно те воспоминания, которые нужны сейчас позарез, так туманны? И даже настойку для прояснения разума выпить нельзя. Окончилось то время, когда это могла пройти для Ясмин бесследно. Теперь тело ничего не дает - только отнимает и жестоко квитается за каждую попытку навязать ему свою волю. Однако, кое что она все еще может назло немощам! Пусть слышать о де Грисее она и слышала, но вот не видела никого с таким именем точно. И при этом так же точно видела и не один раз этого мужчину, которой сейчас сидит перед ней. А это может означать только две вещи: либо она совсем непригодна к серьезным делам теперь, либо - раньше этот вот господин именовался совсем иначе. И тут возникает еще сотня вопросов, например: когда "граф" лгал? Тогда или сейчас?
Да и вообще, в этом семействе с именами слишком уж вольно обходится. Вот юный Этьен, совсем даже не Этьен, по происхождению - еще куда не шло, но он явно с малолетства жил и воспитывался в Персии. Об этом говорит все - и манера владеть оружием (кстати, где же это мальчишку научили секретам боя, которые знакомы только членам семейства шаха, не говоря уже о иллюминатских приемах?) и вообще все повадки. Через несколько часов после знакомства с мальчиками Ясмин велела подать ледяной шербет и еще кое-что, чтобы освежиться, а заодно и проверить свои подозрения еще раз и смола убедиться, что была права. Де Мюррей ел и пил в свое удовольствие, а вот его товарищ явно не всегда мог понять что и как делать, чтобы не осрамиться, да и вкус некоторых блюд ему был незнаком. Можно и нужно дальше продолжать проверку, но Ясмин уже не сомневалась, что путешественники крайне опасны.
- Я действительно горжусь моим сыном, - Мишель с некоторым удивлением понял, что говорит вполне искренне, впервые не делая над собой и малейшего усилия.
Раньше он то и дело запинался внутренне, если был вынужден говорить об Армане, как о своем сыне, или, не дай бог, о своих чувствах к нему. Эти заминки никто вроде бы не замечал, но сам Мишель очень переживал. Сейчас же слова дались очень-очень легко и не только слова. Но кого волнует правдивость его слов и чувств?
Мальчишке все равно, он не успокоится, пока не доведет нежданного родителя до желтого дома, или до могилы, что в данных обстоятельствах куда возможнее. Сам Мишель был до предела измотан сложившейся ситуацией, и думать над тонкостями обращения со строптивым подростком был просто не в состоянии. А персы воспримут его слова, как банальность, светскую вежливость. Пожалуй, кто и мог заинтересоваться правдивостью слов Мишеля, так это мать мальчика, но после сегодняшней встречи с Селим-ханом она слишком подавлена и, как будто что-то обдумывает, какую-то загадку, однако, с Мишелем так и не поделилась причинами этой задумчивости.
- Да, ваш сын достоин своего отца, - улыбнулась Ясмин, но вот молодой месье де Мюррей меня просто-таки удивил, скажите, кто был учителем этого достойного юноши? Он проявил себя, как опытный боец, и это при том, что оружие ему наше незнакомо.
- Месье де Мюррей тоже достойный сын своего отца, - процедил Мишель, желая в настоящий момент только одного никогда не встречаться ни с одним представителем этого достойнейшего семейства, вечно впутывающего его в неприятности, - а кто был го учителем, мне доподлинно не известно. Мы с женой взяли на себя заботы о мальчике не так давно.
- Что же, он вам родственник?
Ясмин заметила, как на мгновение негодующе сверкнули глаза ее визави.
- Не совсем. Его мать и моя жена состояли в дальнем свойстве, постойте-ка+ да, через первый брак покойного батюшки моей супруги.
Мишель мысленно попросил прощения у незнакомого ему маркиза, погибшего в революцию за то, что приписал ему такую родню, пусть и дальнюю. Хотя когда они с Юлией обсуждали, что будут говорить в случае расспросов об Эльмаре, он сама предложила этот вариант.
- И вы никогда не интересовались прежней жизнью своего воспитанника? Простите мою назойливость, господин граф, но у юноши большие таланты и их следует развивать.
- Я знаю, что Этьен хорошо владеет оружием, что же до его талантов - когда мы вернемся во Францию, я постараюсь сделать все возможное, чтобы он не потерял навыков, а напротив, приобрел новые.
Паршивец выдал их! Интересно бы только знать - случайность это, или очередной "гениальный план"?
Ясмин смотрела на мужчину и прикидывала стоит ли именно сейчас подлить ему в чай отвар, который развязывает язык и заставляет открывать всю подноготную. Спору нет, так можно узнать все, что нужно, но только если знаешь, какие вопросы задавать. Сейчас она только нащупывала дорогу, слишком уж много странностей, не знаешь за какую и хвататься. А отвар плох тем, что дважды его использовать не всегда удается - человек либо привыкает к нему, как к опию, либо становится невосприимчив и просто засыпает. Решено - она подождет. Однако, медлить тоже нельзя, наверняка, "граф" догадался, что ее расспросы неспроста.
_________________ Третье тысячелетие наступило. Увы, на те же грабли... 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
:mrgreen:
И вообще - радуйтесь, что я не написала, как хотела: "С дамами и дитями"
Мудрая женщина, не потеряла за эти годы квалификации. 
