МЕЛАНИ — МЕЛАНЬЯ ПЕТРОВНА...
(СУДЬБА ПОДРУГИ СТЕНДАЛЯ)
В апреле 1830 года Петр Андреевич Вяземский был зачислен на службу чиновником по особым поручениям при министре финансов и в связи с этим обосновался в Петербурге. Его семья еще оставалась в подмосковном имении Остафьево. Однажды, направляясь на дрожках в театр, Вяземский повредил ногу: при спуске с крутого Каменноостровского моста дрожки опрокинулись. Вынужденный безвыездно сидеть дома, он развлекался чтением журналов и газет, в частности, парижской «Gazette des Tribunaux», печатавшей отчеты о тяжбах и уголовных делах во Франции.
«Это имеет занимательность драмы, — писал Вяземский жене. — Все в лицах и в разговорах. Тут узнал я, что умерла Баркова, французская актриса, которую я в старину видал у вас. По завещанию ее видно, что муж сделал с нею какую-нибудь пакость [...]. Она мужу ничего не оставляет и в случае требований его на часть наследства угрожает ему объявлением каких-то бумаг. Вообще в завещании ее много странностей и романизма»244.
Вяземский не мог знать, что речь идет о женщине, в которую был страстно влюблен молодой Стендаль, и которая оставила глубокий след в творчестве французского писателя.
Когда Вяземский встречал эту актрису, вышедшую замуж за русского дворянина Баркова? Что в ее завещании поразило его? На эти вопросы ответим ниже. Пока же выясним, как сложилась судьба этой женщины, которую Стендаль разыскивал в горящей Москве.
С молодой актрисой Мелани Гильбер или Луазон, как Анри Бейль ее часто называл, он познакомился в конце 1804 года в Париже, на уроках декламации у известного актера ДюгазонаA. Бейль мечтал стать великим драматургом. Он набрасывал планы пьес и с присущей ему страстностью изучал искусство создания характеров. Но когда весной 1805 года Мелани отправилась в Марсель, по ангажементу местного театра, влюбленный молодой писатель не колеблясь последовал за ней и поступил на работу в торговый дом.
Его письма к сестре Полине полны восторга: он очень счастлив; он и не думал, что в природе существует такой характер; Мелани обладает «крайней деликатностью души», свойственной артистам. «У нее прекрасная душа. Прекрасная — это не то слово, она возвышенная». Эти письма отражают не только чувства Анри Бейля, но и благородство его помыслов.
Мелани пережила много горестного. Восемнадцатилетней она была покинута гаврским мещанином, от которого у нее осталась дочь. Она была вынуждена отдать свою дочь на воспитание чужим людям... Анри Бейль стремится «излечить» душевные раны молодой женщины, ставшей жертвой «жесточайшего коварства света»; он считает ее семилетнюю дочь своей, хочет ей дать блестящее воспитание. Он мечтает о том времени, когда они все, в том числе и Полина, будут вместе жить в Париже...247
Весной 1806 года Мелани покинула Марсель, и вскоре уехал оттуда и Анри Бейль. Пути их разошлись, хотя впоследствии они еще не раз встречались.
В июне 1808 года актриса была ангажирована в Россию, во французскую труппу императорского театра. Согласно контракту, заключенному в Париже сроком на три года, госпожа Сент-Альб (театральное имя Мелани) обязалась играть роли принцесс и молодых героинь в трагедии, а также любовниц, кокеток и других в драме и комедии. Жалованье ей было назначено немалое: три тысячи рублей в год. Она имела также право на ежегодный бенефис пьес по собственному выбору. Контракт вступал в силу в момент прибытия актрисы на русскую границу248.
Мелани собиралась в Россию не одна, а с другими актерами и актрисами, ангажированными во Франции, а также в Италии и Германии по поручению директора императорских театров, Александра Львовича Нарышкина.
Осенью 1806 года при императорском театре в Москве была создана французская труппа. В начале 1808 года по плану архитектора Росси у Арбатских ворот было выстроено новое театральное здание. После этого весьма слабую французскую труппу решили усилить. Подобрать актеров было поручено режиссеру Арману Домергу, находившемуся в то время в Москве. Его сестра, директриса французского театра в Касселе Аврора Бюрсе, согласилась возглавить московскую труппу.
Актеры собирались в Касселе, туда приехала и Мелани. Зная от сестры Бейля, что он находится в Брауншвейге, в качестве помощника военного комиссара, она навестила его, и от нее Анри Бейль узнал, что она едет в Россию.
Это произошло в июне 1808 года, однако на русскую границу актриса прибыла лишь 10 сентября, судя по приписке к ее контракту, сделанной в Петербурге.
Труппа Авроры Бюрсе должна была выехать из Касселя еще в июне, но по разным причинам отъезд задержался до 3 сентября.
В книге С. В. Танеева «Из прошлого императорских театров» (1886) в этой связи рассказывается: «В 1808 году в Москве понадобилось несколько человек во французскую труппу, и их выписали из Парижа. Ждут их в июле — нет, в августе — тоже нет... В половине октября некий житель Риги, Репьев, встречает случайно на улице целую толпу женщин, франтовски одетых, веселых, но видимо незнакомых с городом и потому находящихся в затруднительном положении. Репьев приближается к этой интересной группе, знакомится и предлагает свои услуги. Оказывается, что он встретил именно ту выписанную в Москву французскую труппу, [...] которая, под начальством артистки Авроры Бирзе [!], постоянно нуждаясь в деньгах, вот уже третий месяц едет из Парижа и все не может доехать до Москвы. Выдав им от себя деньги, Репьев позаботился их отправкою, затем написал главному директору письмо [...]»249.
Поиски в архивах Ленинграда и Москвы позволили мне выяснить подробности о поездке этой труппы, а также о судьбе Мелани в России. Интересные сведения оказались также в книге воспоминаний Армана Домерга, опубликованной в Париже в 1835 году250.
Труппа Авроры Бюрсе получила от дирекции императорских театров весьма солидный аванс: шестьдесят пять тысяч рублей. Денежные ресурсы труппы истощились не только из-за задержки в Германии, но также из-за длительного ожидания — более трех недель — в Мемеле (Клайпеда) паспортов с русской визой.
27 сентября 1808 года Полангенская пограничная таможня получила вместе с паспортами для труппы Бюрсе предписание директрисе. Театральная дирекция предписывала Авроре Бюрсе изменить маршрут и следовать не в Москву, как было предусмотрено ранее, а в Петербург. Ей также были высланы дополнительные денежные ресурсы, но они опоздали: 18 октября Полангенская таможня уведомила дирекцию императорских театров о том, что возвращает ей тысяча пятьсот рублей, предназначенных для труппы Бюрсе, так как актеры уже проехали через границу251.
Арман Домерг красочно описал в своей книге путешествие шумных и веселых актеров, размещенных в семи каретах и напоминавших героев «Комического романа» Поля СкарронаB, актеров бродячей труппы. «Спереди, по бокам и внутри карет, множество клеток, попугаев [...]. Там и сям на повозках разные театральные доспехи, костюмы с золотыми блестками, которые уже не помещались в переполненные сундуки»252.
10—14 октября рижская газета «Rigasche Zeitung» сообщала о прибытии за несколько дней до этого госпожи Бюрсе и некоторых других французских актеров, которые остановились в «Санкт-Петербургской гостинице». Имя Мелани Сент-Альб не упоминалось. Но труппа состояла из двадцати двух человек; по всей вероятности не все актеры остановились в этой фешенебельной гостинице, от которой газета, вероятно, получила свои сведения.
Можно предполагать, что подруга Стендаля находилась среди нарядно одетых французских актрис, гулявших в те дни по улицам Риги, привлекая всеобщее внимание. О том, что труппа знакомилась с городом, свидетельствует рассказ Армана Домерга.
Жалея, что это знакомство было мимолетным, Домерг писал: «Выгодное местоположение этого города, его необъятная торговля, превращающая его как бы в склад изделий из всей Европы, его великолепные набережные, где чужеземцу впервые бросается в глаза смешение сотни различных народов, привлеченных сюда выгодой, — все давало повод для самых интересных наблюдений»253.
Домерг упоминает в своей книге о денежном авансе, полученном от «губернатора Риги». Пост гражданского губернатора Лифляндии занимал действительный статский советник, переводчик с немецкого, Иван Николаевич РепьевC. В ленинградском архиве сохранилось письмо И. Н. Репьева к А. Л. Нарышкину с просьбой вернуть ему шестьсот рублей, выданных им труппе Бюрсе254.
Прибыв в Петербург, труппа дебютировала в придворном Эрмитажном театре. Это великолепное здание на берегу Невы, построенное в 80-х годах XVIII века архитектором Джакомо Кваренги, в 1808 году вновь было открыто после длительного ремонта. В небольшой зал амфитеатром, украшенный скульптурами в нишах и колоннами, имела доступ лишь избранная публика.
Критика была суровой. По сравнению с прославленными актерами петербургской французской труппы, игра актеров Бюрсе казалась очень посредственной. Один именитый театрал воскликнул после дебюта: «С какого же бульвара их собрали?!»255 Петербургское периодическое издание на немецком языке «Ruthenia» высказалось весьма критически даже об игре лучших актеров и актрис, в том числе и госпожи Бюрсе.
В конце 1808 года труппа была отправлена в Москву. Мелани Сент-Альб осталась «сверх штата» в петербургской труппе. Здесь она выступала с такими знаменитостями, как мадемуазель Жорж, актер Менвьель и др. Жорж тоже приехала в Россию в 1808 году. Вместе с ней Мелани выступала, в частности, в трагедии Расина «Ифигения в Авлиде». Жорж исполняла роль Клитемнестры, вызывая восторги публики и критики. Известный театрал С. П. Жихарев, назвавший мадемуазель Жорж «перлом нынешней французской трагедии», отметил, что в этой роли она была «восхитительна»266.
О Мелани же говорилось в критическом отзыве «Ruthenia»:
«Госпожа Сент-Альб, в роли Ифигении, не обладает достаточно фигурой и дозволенным кокетством, у нее также недостаточно вкуса в одеянии, чтобы очень понравиться. Она, правда, верно отразила девическое в этом характере; ее выступление обладает определенной сердечностью и теплотой, однако плаксивость слишком пронизывает все. Постоянное нытье не подходит для героического театра, оно становится пародией»257.
Стендаля очаровывала глубокая чувствительность, с какой Мелани читала свои роли. Но он замечал также ее склонность к меланхолии. Жалобы молодой женщины в конце концов начали ему досаждать. Любопытно в этой связи упомянуть, как подругу писателя обрисовал известный французский стендалевед Поль Арбеле: прелестная блондинка с голубыми глазами и тонкой фигурой; нежная, деликатная, легко ранимая, иногда, может быть, своими жалобными стонами надоедавшая своим друзьям258...
Мелани не сделала театральной карьеры в России. В ноябре 1810 года она вышла замуж за действительного статского советника Николая Александровича Баркова и покинула сцену.
Свое прошение в дирекцию императорских театров об увольнении до окончания срока контракта госпожа Сент-Альб мотивировала плохим состоянием здоровья, прилагая свидетельство французского врача в Петербурге. 17 января 1811 года она была уволена из французской труппы «по болезни»259.
У Мелани было слабое здоровье, об этом еще писал своей сестре Стендаль. Но не это заставило ее отказаться от столь любимого ею актерского искусства. Решив принять предложение Н. А. Баркова, она должна была оставить сцену.
О том, что Мелани вышла замуж за русского дворянина, Стендаль, по всей вероятности, узнал только в 1812 году в Москве.
Прибыв 14 сентября в штаб-квартиру наполеоновской армии, Анри Бейль в тот же день бросился разыскивать Мелани «по всем пожарам»260. Он, по-видимому, надеялся ее найти в театре у Арбатских ворот, где выступала труппа Бюрсе (в конце Пречистенского бульвара. Впоследствии Стендаль называл Мелани также «Пречистенка», по своему искажая это трудное русское слово). Однако его поиски были безуспешны.
На следующий день, 15 сентября, пожар изгнал французов из дворца Апраксиных, где размещалась канцелярия графа Дарю. Вслед за обозом своего шефа двинулся в своей коляске по бульвару и Анри Бейль. И тут он увидел Аврору Бюрсе, которая со своим семейством тоже спасалась от пожара. Он помог ей выбраться из опасной зоны, но, как видно, не имел времени для разговора с нею. В дневниковых записях Стендаля кратко отмечено: «Она сказала, что г-жа Сент-Альб ей много рассказывала обо мне»261.
Некоторые подробности о судьбе Мелани Стендаль узнал в первой половине октября от французского арфиста Огюста Феселя, которого он случайно встретил в Москве. За несколько дней до вступления в город наполеоновской армии она уехала в Петербург, почти окончательно поссорившись со своим мужем. «[...] Муж ее маленький, некрасивый и, по мнению г-на Феселя, очень ревнивый и очень нежный». Мелани беременна, и у нее едва хватит денег доехать до Франции...
Сообщая все эти сведения г-ну Руссу, служащему парижского нотариуса, которому Мелани доверяла ведение своих дел, Стендаль писал ему: «В настоящий момент Петербург совершенно отрезан от Москвы. Мне кажется, ей будет трудно переехать из Петербурга в Париж. Вероятно, она останется в Петербурге. Но как она договорится с мужем, и что с ним сталось в этой неразберихе?» Стендаль проявляет в этом письме трогательную заботу о судьбе Мелани и просит г-на Русса выяснить что-нибудь о ней и дать ему знать. «Если она приедет в Париж, она может поселиться в моей квартире [...]. Я был бы в восторге. Будьте добры сказать ей об этом и устроить ее»262.
Это великодушное письмо, свидетельствующее о благородстве характера Анри Бейля, не дошло до адресата. Вместе с другими документами наполеоновской армии оно было перехвачено «казаками» и впоследствии попало в московский архив.
Что стало с Мелани? Как сложилась ее судьба?
Из писем и дневниковых записей Стендаля известно, что он встречал ее в 1813 году в Париже, куда Мелани приехала лечить глаза. Как установили французские исследователи Андре Дойон и Ив дю Парк, в Париже она в декабре 1812 года родила дочь. В 1814 году Мелани отвезла девочку в Россию и через пару лет одна вернулась в Париж, окончательно порвав со своим мужем.
Мелани умерла в Париже в 1828 году. За два года до этого в Орле умерла ее четырнадцатилетняя дочь Софи, вероятно отданная кому-то на воспитание263. Мелани об этом ничего не знала и, по-видимому, вообще не интересовалась судьбою своей второй дочери после того, как она порвала с ее отцом.
В какую семью попала Мелани в России?
В одном из московских архивов оказались два письма некоего П. Баркова к Меланье Петровне, или к госпоже Melanie de Barcoff, как адресат значится на одном из этих писем, на котором сохранился сургучный оттиск печатки с изображением мертвой головы и скрещенных костей и с надписью на ободке: «Ainsi finit toute grandeur humaine»D.
Сомнений нет! Эти письма адресованы подруге Стендаля (ее отца звали Пьер-Жан-Рене, отсюда отчество «Петровна»). Как выяснилось, автором этих сугубо личных писем явился Петр Александрович, брат Н. А. Баркова.
В письме от 30 октября [1811 года] из города Слонима П. Барков, обращаясь к «любезной сестрице Меланье Петровне» по-русски, как ей было угодно, выражает свое огорчение «всем неудовольствием», какое она имеет. Он умоляет ее стараться показывать преданность матушке, «равнодушнее переносить, если в чем она вас огорчит»... Все несчастье в том, что Меланья Петровна не знает русского языка... «Я все силы употребляю, — пишет П. Барков, — чтобы восстановить спокойствие семейственное, но истинно вам скажу, за глаза не имею надежды успеть в оном, хотя пишу к матушке»... «Что же касается до брата, то смело могу вас заверить, что он выполнит свое обязательство в рассуждении заемного письма, он дал мне в оном слово и я в том много уверен»...
Во втором письме от 24 декабря П. Барков поздравляет Меланью Петровну с наступающим новым годом, желает ей «лучшего здоровья и счастья» и выражает надежду в феврале быть у нее и тотчас исполнить ее желание, «то-есть поручиться за брата»264.
Вышеупомянутое «заемное письмо» по всей вероятности играло решающую роль во взаимоотношениях Мелани с Н. А. Барковым.
В 1813 году Стендаль писал своей сестре Полине, что Мелани вышла замуж за русского генерала. Эта легенда распространилась в стендалеведческой литературе вплоть до наших дней. В действительности же генералом был П. А. Барков, автор упомянутых писем.
Петр Барков числился на военной службе с 1775 года, т. е. еще ребенком265. Это не удивительно, так как дворяне записывали на военную службу своих малолетних, а порою еще не родившихся детей, чтобы к моменту действительной службы у них было «старшинство» — чин повыше.
Таким образом уже в 1794 году П. А. Барков имел чин подполковника Изюмского легко-конного полка, а в 1799 году — генерал-майора Владимирского драгунского полка 3-ей Западной армии266. Шефом этого, с декабря 1812 года уланского, полка П. А. Барков состоял до 1814 года, когда это звание было упразднено267. Однако в списках генералитета 1811—1812 годов он числится «под судом». Это не означает, что он сидел в тюрьме.
Как оказалось, семейство Барковых преследовалось за долги в нескончаемых судебных делах, тянувшихся до 1846 года. Несмотря на то, что у Барковых был дом в Петербурге (в 3-ей адмиралтейской частиE) и дом в Москве (в Хамовниках), имения в Орловской и Калужской губерниях, они нисколько не заботились об уплате своих долгов, изнуряя кредиторов «проволочкою», как говорится в одном из этих судебных дел268.
Муж Мелани, Николай Александрович Барков, не был военным. Еще малолетним ребенком он числился «в службе» — «при Герольдии для определения к делам». В чине действительного статского советника он значился с 1800 года. Вплоть до 1816 года он все еще «при Герольдии для определения к делам», а в 1818 году — там же, но теперь — «не у дел»...
Матушка этих «примечательных» лиц, надворная советница Матрена Николаевна Баркова, происходила из весьма знатного рода Волконских, ведущего свое происхождение от Рюрика (IX век), Игоря и Святослава (X век). Дочь князя Николая Андреевича Волконского, Матрена Николаевна вышла замуж за Александра Петровича Баркова, которого в период, когда Мелани попала в эту семью, по-видимому, уже не было в живых. Кстати, Матрена Николаевна принадлежала к двадцать пятому «колену» (разветвлению) рода Волконских. Декабрист Сергей Григорьевич Волконский и мать Льва Николаевича Толстого, Мария Николаевна, принадлежали к двадцать шестому «колену» этого рода269.
Не удивительно, что Матрена Николаевна не могла мириться с мыслью, что ее сын женился на французской комедиантке. К тому же Мелани несомненно была бонапартисткой. Живя в Москве в доме Барковых, она, безусловно, часто бывала в театре и общалась с французскими актерами и музыкантами, как видно из тех сведений, которые Стендаль получил от арфиста Феселя. Французские же актеры в то время подозревались в тайных связях с наполеоновскими шпионами270. То, что в доме Барковых с недоверием относились к Мелани, доказывает то обстоятельство, что она не желала получать письма, написанные по-французски, хотя русского языка не знала.
Мелани вряд ли была разорительной женой, судя по тому, что о ней известно. Но она обладала практическим умом и заботилась о своем будущем. Она уже однажды была замужем, за немецким дипломатом Юстусом Карлом Грюнером, который вскоре развелся с ней, чтобы жениться на немецкой аристократке. Мелани получала от Грюнера пожизненную пенсию, отпадавшую в случае ее вторичного замужества.
Собираясь на ней жениться, Н. А. Барков обещал ей «заемное письмо» — долговое обязательство на пятьдесят тысяч рублей в качестве компенсации за утраченную пенсию. Войдя в семью Барковых и узнав о ее долгах, Мелани, естественно, беспокоилась за свою дальнейшую судьбу, тем более, что ее муж уклонялся от выполнения своего обязательства. Как видно, Мелани обращалась за содействием к его брату, П. А. Баркову, и получила в ответ вышеупомянутые письма.
Судя по примечанию на французском языке на одном из этих писем, они хранились у Мелани и после ее смерти были пересланы в Россию.
«Заемное письмо» Мелани в конце концов получила, но денег — нет. И тут не помогли ей ни переписка с французским консулом в Петербурге, ни даже обращение к самому царю271...
Мелани умерла в возрасте сорока восьми лет, одинокой, но не бедной. Значительную часть своего состояния она завещала бедным студентам, чтобы они могли получить хорошее образование. Ее дочери Софи де Барков полагалась та сумма, которую ей должен был отец Софи. Составляя завещание, Мелани не знала, что ее дочь уже умерла... Что же касается ее мужа, то Мелани не только ничего не оставляла ему, но просила не сообщать ему о ее смерти. В случае же, если г-н де Барков станет оспаривать ее завещание, то она грозила опубликованием собственноручно составленных им бумаг, доказывающих неблаговидность его поступков...
Однако Н. А. Барков узнал о смерти своей супруги и оспаривал ее завещание, квалифицируя ее распоряжения как безумные, совершенные под влиянием посторонних лиц, которые воспользовались ее невменяемостью. Об этом свидетельствует публикация под заглавием «Странные распоряжения одного завещания. — Безумие. — Присвоение наследства», появившаяся в «Gazette des Tribunaux» 26 мая 1830 года. Эту публикацию и читал П. А. Вяземский в июне месяце того же года.
Судебная газета привела длинные выдержки из завещания г-жи де Барков, урожденной Гильбер, по заявлению истцов якобы подтверждающие ее безумие, и заключение суда по этому делу. Эти отрывки содержат не только обвинения и угрозы в адрес г-на Баркова, но также распоряжения покойной относительно ее погребения. Именно в этой части завещания Мелани Вяземский заметил «много странностей и романизма».
Мелани пространно выражала здесь свое отвращение к религиозной «торговле»: «Нет ничего более глупого, на мой взгляд, как покупка молитв»; «я предпочитаю присутствие одного друга во время этой печальной и последней церемонии всему шарлатанству представителей церкви»... Нуждаясь в дружбе «вплоть до могилы», Мелани высказывала опасение, что «люди, ремесло которых состоит в выставлении на показ внешних приличий», обвинят ее друга и душеприказчика в «самом скандальном, самом революционном безбожии»...
Мелани также писала о том, что она часто мечтала быть похороненной в семейной могиле, однако ее судьба — «жить одной, умереть покинутой и быть разобщенной в своей могиле»...
Странными могли показаться и ее желание, чтобы ее гроб не был заколочен гвоздями, и проникнутая мизантропией эпитафия, которую она себе придумала...
Суд не усмотрел в завещании г-жи де Барков признаки безумия и отказал истцам в иске.
В завещании Мелани отразилось характерное для артистических кругов отвращение к церковному лицемерию и к иезуитскому духу, восторжествовавшему в эпоху Реставрации.
Не известно, узнал ли Стендаль о смерти Мелани, читал ли он этот номер судебной газеты, к которой он проявлял большой интерес. (Из отчетов этой газеты писатель почерпнул основные сюжетные линии романа «Красное и черное».) Но он несомненно согласился бы с высказываниями Мелани относительно шарлатанства церкви.
Вернемся к Вяземскому. Читая опубликованные отрывки из завещания актрисы, он вспомнил, что видал ее у своей жены. Когда он мог встретить Мелани?
Князья Волконские были в родстве с князьями Трубецкими, Гагариными и др. Потомок рода Волконских, Н. А. Барков имел, по всему видно, доступ в дом родителей Веры Федоровны Гагариной и представил там свою жену-француженку. П. А. Вяземский женился на Вере Федоровне в 1811 году. В том же году он мог встретить Мелани в доме своей невесты. Изящная французская актриса, по-видимому, производила впечатление и запомнилась Вяземскому. Не удивительно, что он заинтересовался ее завещанием.
Что же касается Стендаля, то Мелани сыграла в его жизни не только эпизодическую роль.
В дни его молодости, любовь к этой актрисе давала писателю повод для анализа собственных чувств и развивала в нем умение глубоко проникать в человеческое сердце, улавливать реакции души. В период своей самой пылкой любви к Мелани Стендаль писал: «Я часто ищу страстей, чтобы быть счастливым; это не значит просить счастья в чистом виде, это значит просить тревоги. Но тревога подобного рода толкает меня на ухаживание за женщинами, помогает познавать человеческое сердце [...]»272.
Дневник Стендаля 1805—1806 годов отражает амплитуду колебаний чувств молодого человека, наблюдающего за любимой им женщиной и замечающего малейшие нюансы в ее поведении, в ее манере говорить, одеваться и т. д. «Сегодня вечером на ней была черная шляпа, к платью приколота роза, губы накрашены — вид вызывающей, яркой красавицы на празднике красоты. Но ее лицо было лицом Дездемоны: тихая грусть и невинность. В этом был какой-то диссонанс»273.
Несмотря на страстную влюбленность, молодой писатель проявляет удивительную способность хладнокровно анализировать перипетии своих взаимоотношений с Мелани и гамму впечатлений, производимых любимой женщиной. История этой любви, как она отразилась в дневнике и письмах Стендаля, сыграла значительную роль в становлении его психологического мастерства.
На склоне жизни, в 30-х годах, писатель возвращается в автобиографических произведениях к дням своей молодости («Жизнь Анри Брюлара», «Воспоминания эготиста»). Мелани не раз возникает на страницах этих сочинений.
В 1840 году, набрасывая на нескольких страницах «Привилегии», которыми он хотел бы обладать, писатель снова называет «сердце Мелани»...
Подругу Стендаля напоминают и некоторые черты героини его неоконченного романа «Ламьель» (1839—1840).
Как и Мелани, Ламьель — уроженка Нормандии, высокая худощавая блондинка с голубыми глазами. В пятнадцатилетнем возрасте бойкая и смышленая крестьянская девушка попадает в аристократическую среду, которая наводит на нее нестерпимую скуку. Полная любопытства и энергии, Ламьель стремится познать жизнь, любовь. Однако ее похождения, жизненный опыт, приобретаемый ею, разочаровывает ее в людях: она ничего хорошего от людей не ждет... И этим она тоже напоминает Мелани.
Стендаль неоднократно вспоминал свою подругу среди тех женщин, которые могли притязать «на самую сильную страсть» с его стороны. Он ее также вспомнил, мечтая о том, что в 1900 году его «будут читать души, которые милы» ему, души, подобные Мелани274.
___________
A Дюгазон Жан Батист (1746—1809), актер буффонной манеры. Среди его учеников были прославившиеся впоследствии актеры, в частности, великий трагик Тальма.
B Скаррон Поль (1610—1660), французский поэт, романист и драматург, автор бурлескных произведений.
C В справочной литературе И. Н. Репьев числится на этом посту в 1809—1811 годах. Однако судя по официальному объявлению, опубликованному в издании «"Rigasche Anzeigen» 21 декабря 1808 года, он уже в этот период исполнял должность губернатора.
D Так кончается всякое человеческое величие (франц.).
E Район от Гостиного двора до Измайловского моста.
http://t.v.kochetkov.net/stendal-vstreci-s-proslym-i-nastoasim/melani-melana-petrovna
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
