И вот уже заключительные главы 
Эпилог (Глава 39). Глава 1.
Солнце и ветер играют
На твоем лице.
Печаль и разлука стирают
Память в конце.
Сколько нам жить в этом мире,
Прощая, тоскуя, любя.
Не знаю, но в этой же лире,
Наверно, прочтешь ты себя.
Илья стоял пораженный у дверей комнаты сестры. Доктор, уходя, обернулся, посмотрел на князя и улыбнулся. Князь не мог войти – что-то его останавливало. Смешанные чувства заполонили сердце и голову. Перед глазами был образ маленькой Катерины – друга детства, ее задорный смех. Илья взял себя в руки и отворил дверь. Катя лежала на кровати. Ее волосы были разбросаны по подушке, а в глазах блестели слезы. Увидев брата, она приподнялась.
- Илюша, - еле слышно произнесла она. Илья бросился к сестре и обнял ее. Сейчас и в его глазах были слезы. Ему предстоял тяжелый разговор с Катишь.
- Катя, я все знаю, - отстранившись от сестры, произнес он. – Расскажи мне, как все произошло? Почему ты помогла ему бежать? Что он с тобой сделал?
- Илья, я люблю его, - подавляя слезы, ответила Катя. – Я хотела мстить, мстить Мишелю, но потом случилось это. Петр, он хороший человек.
- Мстить? Но зачем? Я не понимаю тебя, - взволнованно ответил Илья.
- За маменьку. Если бы не князь, она была бы жива, - резко произнесла Катишь.
- Но в гибели маменьки виноват Каульбах и этому человеку ты помогла бежать! – строго глядя на сестру, ответил Илья.
- Илья, не смей так говорить о Петре. Если бы не Воронцов, - она зарыдала. – Воронцов – мое проклятие! Сначала гибнет маменька, теперь они арестовали Петра!
- Катя, я понимаю, тебе больно. Но я тоже разочарован, что маменьки больше нет! Но это не дает тебе никакого права обвинять невиновного человека и вершить его судьбу! – почти крича, сказал Илья. Немного успокоившись, он продолжил:
- Сегодня же я еду к Цесаревичу – в его руках твоя судьба. Ты помогла бежать преступнику и тебя могут судить. Я буду просить для тебя помилование…
- А Петр? Что будет с ним? – поднимая заплаканное лицо, спросила княжна.
- Петр будет казнен! Император тверд в своем указе – никто и ничто теперь не изменит его решения.
- Илья, прости меня, - обнимая брата, произнесла Катя. Слезы текли градом по ее щекам.
- Тебе сейчас нельзя волноваться – ведь ты ждешь моего племянника. Отдыхай. Я попрошу Надю побыть с тобой, - улыбнулся Илья. – Скоро в нашей семье ожидается прибавление, - хитро заметил он, вставая с края кровати.
- Илья, я должна сказать тебе что-то очень важное, - остановила его Катя. – Я опозорила нашу семью. Я не могу более оставаться в этом доме. Разреши мне уйти в монастырь, умоляющим голосом произнесла она. Илья строго посмотрел на сестру.
- Тебе не от чего бежать. Никто не узнает, правду о происхождении ребенка.
- Илья, я так решила, - уверенно ответила Катя.
- Хорошо, я поговорю с Цесаревичем и сегодня же сообщу тебе свой ответ, - целуя сестру в лоб, ответил Илья. Он вышел из комнаты и тихо закрыл дверь. Собравшись с мыслями, он спустился в гостиную. Ольга, Надя и Никита выглядели счастливыми. Скоро и князю Орлову предстояло стать дядей, и этот факт не мог не радовать его. Никита взглянул на Илью. Подойдя к Урусову, он вопросительно посмотрел на князя.
- Я немедленно еду к Цесаревичу, - ответил Илья на немой вопрос Орлова. Поцеловав руку Ольги и Нади, Илья вышел из особняка и сел в карету. До дворца было всего 10 минут езды…
Цесаревич пребывал в прекрасном расположении духа. Только что он виделся с женой и детьми, и теперь на его лице играла счастливая улыбка. Услышав стук в дверь кабинета, он обернулся. Вошел Илья. Его лицо было серьезно как никогда, однако, взглянув на Александра, он тоже расплылся в улыбке. Обменявшись приветствиями, они сели. Поговорив о путешествии князя, они перешли к наиболее больной для Ильи теме. Князь знал, что Цесаревич – человек, который умеет хранить тайны. Сейчас лишь только ему Илья мог рассказать о положении сестры.
- Илья Федорович, я понимаю Вас. Я уверен, что отец даст помилование Вашей сестре. Но ее нынешнее положение, - покачав головой, произнес Александр.
- Ваше Высочество, она просит отпустить ее в монастырь, но я не могу. Я готов усыновить ее ребенка, он ведь мне родной племянник… Но прежде, я хотел бы поговорить с Каульбахом. Я хочу посмотреть в глаза этому человеку. Она говорит, что любит его, - тяжело вздохнув, ответил Илья.
- Хорошо, я дам Вам возможность поговорить с ним, - вставая, сказал Цесаревич.
- Благодарю Вас, Ваше Высочество, - отдавая честь, ответил Урусов. Его путь лежал в Петропавловскую крепость. Внутри все кипело. Он был уверен, что Петр воспользовался его сестрой в своих целях. А Катя? – Его сестра всегда была наивной, хотя и умной девушкой…
В казематах Петропавловки царил полумрак. По коридорам редко были развешаны факелы. Илью подвели к металлической двери. Один из стражников повернул ключ в замке и вошел внутрь. Узник привстал. Затем стражник вышел и впустил князя. Тяжелая дверь бесшумно закрылась за ним. Оба охранника остались стоять за дверью.
Двое в камере молчали. Илья пронзительно смотрел на Петра. В его взгляде сейчас можно было прочесть многое, но Петр увидел только один вопрос в них: «За что?».
- Я ждал, что Вы придете, - подходя к князю, произнес Каульбах. До чего же он был жалок в этот момент.
- Да, я пришел, пришел посмотреть Вам в глаза, - ответил Илья. – Вы причинили моей семье немало горя, но я пришел не за тем, чтобы обвинять Вас. То, что Вы сделали с моей сестрой… - князь остановился.
- Я люблю Вашу сестру, князь. И если бы не смертный приговор я просил бы ее руки, - становясь на колени, произнес Петр.
- Ее руки? – Илья усмехнулся. – И какая судьба ожидала бы мою сестру? Ссылка? Сибирь? – повышая голос, спросил он. – Впрочем, Вы достаточно сделали, чтобы испортить ей жизнь!
- Простите меня, Илья. Простите за Вашу матушку, простите, я умоляю Вас, - почти рыдая и опустив голову, произнес Петр. Этого человека нельзя было упрекнуть в неискренности. – Что с Катей? Как она?
- Она пришла в себя. Но то положение, в котором она оказалась, - немного смягчившись и покачав головой, начал Илья. – Моя сестра ждет ребенка, Вашего ребенка. За ее поступок, ей нельзя выйти в свет, она приняла решение уйти в монастырь.
Петр поднял голову. Сейчас в нем боролись два противоречивых чувства – радость и безысходность. Ребенок, его ребенок. Ах, как много он отдал бы за то, чтобы увидеть его рождение, чтобы подержать его на руках, чтобы вновь ощутить на губах поцелуй любимой.
- Илья, я прошу, я умоляю Вас, позаботьтесь о моем сыне, - хватая князя за руки, сказал Петр. – Меня казнят, но я молю Вас, дайте мне в последний раз увидеть Вашу сестру и ребенка.
В глазах Петра стояли слезы. Илья посмотрел на когда-то бывшего своего сообщника и произнес:
- А ведь если бы не Ваша мания, все могло быть иначе…
Он постучал в дверь. Оглянувшись на Каульбаха, он окончил:
- Я сделаю то, о чем Вы просите. Но не ради Вас, а ради своей сестры.
Илья вышел. Массивная дверь вновь бесшумно захлопнулась, оставляя в одиночестве когда-то красивого и статного молодого мужчину.
Эпилог (Глава 39). Глава 2 – заключительная.
Прошло семь месяцев. В особняке Урусовых царила суматоха. Илья был в кабинете, прислушиваясь к каждому шагу. У Нади начались схватки. Он нервно ходил по комнате, каждый раз оборачиваясь, при крике жены. В дверь кабинета постучали. Илья взволнованно крикнул «Войдите». На пороге стоял камердинер и докладывал о какой-то монахине, желавшей срочно видеть князя. Илья резким тоном ответил: «Не сейчас». Камердинер ушел, но вскоре вернулся и продолжил: «Она говорит, что это очень важно для Вас. И еще – у нее на руках ребенок». Беспокойство князя усилилось: «Хорошо, пусть войдет». Вскоре послышались тихие шаги, и в кабинет вошла женщина средних лет. На руках она держала новорожденного ребенка. Он спал. Илья с удивлением смотрел на женщину.
- Князь, я принесла Вам недобрые вести. Я настоятельница женского монастыря, куда полгода назад Вы привезли свою сестру, - начала она.
- Что с Катей? – взволнованно спросил Илья. – И чей это ребенок?
- Ваша сестра вчера родила мальчика. Мы не можем оставить его в монастыре, - опуская голову, сказала монахиня.
- Что случилось? – ощущая какую-то боль, спросил Илья. – Что с Катей?
- Мои соболезнования, князь. Ваша сестра умерла при родах.
Илья с трудом нащупал кресло и сел. Умерла? Его сестра умерла? Нет, он не верил словам этой женщины. В его душе все перевернулось. Он уже не слышал криков жены, которая должна была вот-вот разрешиться от бремени, не слышал слов монахини. Все поплыло перед глазами. Ему хотелось плакать, кричать, но он не мог – что-то сковало его всего.
В кабинет вошел камердинер.
- Ваше сиятельство, Надежда Андреевна родила девочку, - радостно возвестил слуга.
Илья поднял голову. Последние слова привели его в чувство.
- Да, благодарю милейший. Только моя жена родила не только дочку, но и сына, - произнес князь, подходя к монахине. – Благодарю Вас, матушка, что заботились о моей сестре.
Монахиня встала, и, передав на руки камердинера ребенка, вышла из кабинета. Она понимала, что два самых важных события в жизни человека сейчас слились в душе этого молодого князя. Перекрестив ребенка, она ушла.
Илья поднялся наверх в комнату жены. Следом за ним шел камердинер с младенцем на руках. Надя счастливая лежала на кровати. Приход мужа вызвал улыбку на ее красивом лице. Но растерянность князя ввела ее в заблуждение. Илья присел на край кровати супруги и взял на руки племянника. Слуга поклонился и вышел из комнаты. В спальне никого не осталось, кроме счастливых родителей и детей. В кроватке лежала его новорожденная дочка. Но сейчас он не в силах был подойти к ней. Он боялся уронить мальчика. Надя вопросительно посмотрела на мужа. Его глаза… В его глазах читалась боль, боль потери.
- Надя, любимая спасибо тебе за дочку, - на глазах его появились слезы. – Ты меня поймешь – пусть этот ребенок будет нашим сыном, кроме нас с тобой у него больше никого нет.
- Илюша, что произошло? Катя? – испуганно спросила Надя.
- Да, Катя. Ее больше нет с нами. Но она оставила частичку себя – этого малыша, - слезы текли по щекам Ильи. Он не мог более сдерживать своих чувств. Надя взяла ребенка на руки и поцеловала его. Теперь это был их сын с Ильей. Они будут любить его всем сердцем. Илья подошел к колыбельке. Аккуратно взяв на руки дочку, он улыбнулся. С ребенком на руках он вернулся к кровати супруги. Они любовались детьми и уже никто и ничто не могли нарушить эту идиллию.
- Ваше Высочество, я благодарен Вам за то, что Вы согласились отсрочить на время исполнение смертного приговора.
- Князь, я прекрасно отношусь к Вашей семье и Вам не за что меня благодарить. Примите мои соболезнования и поздравления.
- Благодарю Вас. Александр Николаевич, я хотел бы второй и последний раз посетить узника, но не один.
- Конечно, князь, я все понимаю.
Аудиенция была окончена. Князь Урусов вышел из кабинета Цесаревича и направился к выходу из дворца. Внизу его ждала карета. Сев в карету, Илья приказал кучеру ехать к Петропавловской крепости. Несмотря на летнюю теплую погоду, ребенок, которого Надя держала на руках, был закутан в теплое одеяло. Князь улыбнулся и поцеловал жену. Карета остановилась. Илья вышел и, аккуратно взяв ребенка на руки, направился в глубину зловещего здания. Пройдя по уже знакомому коридору, он вошел в камеру. За дверью, как и тогда, остались двое стражников. В углу камеры зашевелился мужчина. Увидев князя, он вскочил на ноги.
- Я выполнил Вашу просьбу, господин Каульбах. Это Ваш сын.
Мужчина подбежал к князю. Его глаза, казалось, светились в темноте. От произнесенных слов, его руки затряслись, но он быстро справился с волнением и посмотрел на ребенка.
- А Катя? Что с ней? – взволнованно произнес он. Илья опустил глаза. Петр все понял, понял без слов. На его глазах заблестели слезы.
- Можно я подержу своего сына на руках? – осторожно спросил он.
Илья аккуратно передал малыша на руки отцу. Малыш тихо и мерно сопел. Наверное, сейчас ему снились красивые сны, которые снятся только детям. Он не знал и никогда не узнает, какая трагедия разыгрывалась в душе его отца. Он никогда не узнает настоящего отца, но он будет счастливым ребенком и человеком.
Петр взял сына на руки. По его щекам текли слезы. Его губы дрожали, а он неслышно произносил молитву и благословление своему ребенку. Наклонив голову, Каульбах поцеловал сына в маленький лобик и, подняв глаза на князя, произнес:
- Прошу Вас, Илья, позаботьтесь о моем сыне. Пусть он вырастет честным и настоящим человеком. И пусть он никогда не узнает, каким подлецом был его отец.
Илья молча взял ребенка на руки. Петр опустился перед князем на колени и умоляюще посмотрел ему в глаза.
- Илья Федорович, простите меня за все! – произнес он.
- Я прощаю Вас в память о моей сестре, - уже делая шаг к выходу, ответил Илья. – Прощайте.
Это было первое и последнее свидание отца с сыном. Последнее… На следующее утро Петр Константинович Каульбах был казнен на заднем дворе Петропавловской крепости. Его имя стерло из истории время, как налетевший ураган сдувает песчинку. Ради чего жил этот человек? За что он боролся? Теперь уже никто не узнает об этом. Никто не расскажет об этом. Жизнь – это игра. Игра, в которой не каждый выходит победителем!
«Друг мой Мишель! Что-то ты засиделся в Одессе. Пора бы и к нам в гости приехать. У нас произошло несколько событий. Во-первых, на свет появился мой сын – Мишенька, и по-нашему с Сашей решению ты должен непременно стать крестным. Елена Муреева будет крестной. Ты знаешь, в семье Муреева уже ждут прибавления, а вот у князя Урусова появились два прекрасных первенца – мальчик и девочка. Но в их доме наравне с радостью царит траур. Княжна Урусова умерла в монастыре. Говорят, что у нее была чахотка. Саша спрашивает о твоем здоровье и возвращении. Мы очень ждем тебя в гости. Непременно приезжай на крестины! Дмитрий Игнатьев».
На лице князя Воронцова появилась улыбка. В день своего отъезда он все же назвал, но только Мите город, в который едет. Для остальных пребывание князя оставалось загадкой. Но задание Цесаревича подходило к завершению. Мишель уже собрал всю необходимую информацию. Пора было собираться в обратный путь. Подозвав слугу, он приказал складывать вещи. Дорога обещала быть долгой, но счастливой. Князь Михаил Павлович Воронцов возвращался…
Конец.
|
и что скажут знакомые на последовавший буквально сразу же отъезд в свадебное путешествие?
(ну почти что хэппи) 
. И гораздо более логичный чем в бывает в сериалах.